Раиса заметила, что идёт по рулёжке в ту сторону, куда уехал дон Андрон. Бетонка ползла навстречу её шагам, и казалось, что здесь, сейчас – начало разгона, чуть позже – скорость принятия решения, после – взлёт. Ощущение стало таким сильным, что захотелось раскинуть руки. Она прошла всего метров двадцать, как сбоку скакнула Ирка:
— Без меня решила убежать? Так не пойдёт, не пойдёт! — она взяла её за руку. — В такую ночь – только вместе!
— Уже почти утро.
— Тем более!
— Может, бегом? — поинтересовалась Раиса.
— Ты ещё на это способна? Или ты слегка издеваешься? А то побежали! — Ирка сорвалась с места и пробежала несколько метров. Обернулась с лукавой улыбкой и выражением весёлого превосходства в глазах. Покачала головой. В ответ Раиса меланхолично помахала ей ручкой:
— Не сегодня.
Они вместе пошли по аэродрому, тихонько переговариваясь о том, о сём; лица их постепенно светлели. Обсудили, конечно, волейбольный чемпионат и конкретно броски Лены Смараджич, вспомнили о новых аттракционах в «Аквапарке на Речном», не забыли перемыть кости друзьям-мальчишкам. Заскочили переодеться в свою каюту, в одну из двух модульных семиэтажек, похожих на надкусанные початки кукурузы.
Вскоре, оставив позади городок лётно-спортивного лагеря, шли к пруду. На шеях болтались полотенца. Рассветные лучи тихо струились через липовые кроны.
Раиса в очередной раз вдруг подумала, насколько всё-таки огромен Союз. Две девчонки шлёпают утренней аллеей, где-то на кораблях строятся на подъём флага, составы иглами летят по эстакадам к Тихому океану, в солёный вечер – там, на Камчатке, уже возвращаются с трудовой вахты. Её остров, даже если теперь считать с Гватемалой вместе, уместился бы на этом пространстве очень много раз… С холма сбежали к реке. Ирка, скидывая шорты, радостно заметила:
— Обрати внимание – твой цветок! В принципе, можешь засушить и отправить маме с папой. Он уже не в «Красной книге», пионерия постаралась.
Неподалёку, в тени кустарника, скромно выглядывали, светились фиолетовым и жёлтым венерины башмачки. Раиса наклонилась, протянула руку – и не смогла, лишь погладила робкие лепестки ладонью, отступила на шаг. Все занимались своим делом: юннаты сокращали «Красную книгу» и расширяли «Зелёную», атомщики в Центральной Африке возводили станции холодного синтеза, колонисты осваивали Марс, учителя – учили, врачи – лечили. Она вдруг поняла: всё просто, романтик – это человек, который занимается любимой работой. Ей немедленно захотелось напечатать на своём лётном шлеме изображение этих цветов – как свой герб, как знак того, что мы, вся «наша совокупность», не дадим отныне погибнуть ничему доброму. Ирка уже готовилась прыгнуть с обрывчика.
— Я лучше пошлю им стихотворение, — сказала Раиса. — Вода, наверно, холодная, кстати. Не боишься, что наши уставшие ноги сведёт?
— У меня серёжки в ушах, если что – кольнусь. И вообще, у меня папа – Василий Иваныч, — Ириска махнула воображаемой шашкой. В следующее мгновение она бултыхнулась.
Раиса посмотрела наверх, в небо, и её лицо снова расплылось в улыбке. Сквозь бледную голубизну быстро двигалась звезда космопорта «Памир». «Скоро», — подумала Раиса: «Скоро! Скоро! Скоро!» Скоро!
Белова Ольга
163: Трудные задачи
Сказочный вид стиснутой лесом реки не сумел отвлечь Леонида от тревожных мыслей. Быстрое течение Олхи играло отражением сосен, а тёмная зелень деревьев искрила частыми комьями снега. Небо свободно лилось в комнату сквозь окно во всю стену. Было светло, радостно и… неспокойно. Сквозь ароматы нагретого солнцем пластика и ковролина пробивались запахи йода, плесени и боли. Запахи надежд и сомнений: кому на выздоровление, а кому к вечному сну.
— Вячик сильно изменился, — пожаловалась Вера Сергеевна. — Мы ведь каждую неделю связывались, но видеочат – это только лицо и голос… Оказалось, за три года я совершенно отвыкла от него. Возмужал, но стал далёким и чужим.
Они сидели в одной из гостевых комнат на третьем этаже госпиталя. Мать Вячеслава предложила чай с домашними пирогами и вареньем. Леонид недавно обедал, но отказаться от угощения не посмел, справедливо полагая, что встречи с родственниками товарищей слишком редки, чтобы, настаивая на отказе, рисковать отношениями.
— А вы навещаете своих родителей? — спросила Вера Сергеевна.
Вопрос показался сложным. С отцом и матерью Леонид виделся на прошлой неделе, вместе встречали Новый Год. Но ставить в неудобное положение Вячеслава не хотелось.
— Мы все очень заняты, Вера Сергеевна, — презирая себя за уклончивость, сказал Лёня. — Вы уж, пожалуйста, простите Вячеслава… А вы сейчас чем занимаетесь? Слава рассказывал о Новой Земле…
Она разлила чай по чашкам и придвинула к нему пиалу с клубничным вареньем и огромную вазу с пирожками. Леонид только сейчас обратил внимание, что чашек четыре: «это его отец приехал, что ли»? Славкина мама заметила его внимание к сервировке, но поняла по-своему:
— С творогом и курагой, — пояснила она. — Ещё тёплые, утром готовила.
«Мать в госпитале – обычное дело, — подумал Леонид, беря из вазы пирожок, — но отцы, как правило, подчёркнуто строги. Особенно к сыновьям».
— В проливе Маточкин Шар мы работали на плантациях мидий, — сказала Вера Сергеевна. — Но Анатолий, папа Вячика, придумал методику выдувания акриловых коробов больших размеров. Прозрачные, термостойкие, ударопрочные…. идеальные боксы для растений в закрытом грунте. Поэтому из Северного мы перебрались в Архангельск. Много заказов. Подумываем организовать ведомство в Министерстве приусадебного хозяйства. Нас даже в Президиуме Верховного Совета поддерживают!
— Союза?
— Нет! — она засмеялась и взмахнула рукой, — пока не тот уровень. Республики, конечно.
— Насколько больших? — заинтересовался Леонид. — Какую площадь накрывают ваши короба?
— Футбольное поле запросто. Но можно и два.
— Ого! Может, космонавтам предложите? Луна, астероиды, Марс… Всё внеземелье о таких куполах мечтает!
— В корень смотрите, — одобрительно кивнула Вера Сергеевна. — Вячик много о вас рассказывал. Вижу, что если и приукрашивал, то самую малость.
— И всё-таки, — настаивал Лёня, испытывая понятную неловкость. — Почему не космос? Или это у вас такая апробация?
— Вот именно, — сказала Вера Сергеевна, беря в руки чашку, — апробация. Пусть сперва на Земле отстоится. Тем более что в связи с изменением климата и бешенством биосферы, тема востребована, и весьма! Изучим устойчивость, сезонные деформации, пластичность. Когда от решения зависят человеческие жизни, спешить нельзя. Что такое ответственность, вам объяснять не нужно? Десять-двадцать лет… Куда торопиться? Анатолий, изобретатель технологии, вообще настаивает на пятидесяти!
Открылась дверь и в гостевую на мотокресле въехал Вячеслав: бодрый, румяный, с обычной смешинкой на губах.
— Ну, наконец-то, — ворчливо приветствовал приятеля Лёня. — Заждались уже!
— Я теперь человек подневольный: приехал, когда отпустили, — отшутился Вячеслав. — Процедуры… Ты же знаешь девиз белых халатов: «здоровье или смерть!»
— Здравствуйте! — решительно заявил о себе вихрастый мальчишка. — Я – Рома.
— Роман! — строго поправил Вячеслав, и пояснил: – Брат мой… ни на шаг не отходит.
Леонид поднялся и уважительно пожал мальчику руку. Пожатие получилось сухим и крепким. Рома даже зажмурился от восторга.
«Теперь будет рассказывать одноклассникам, что здоровался с пограничником! — понял Леонид. — С самым настоящим!»
— Я вас видел в блоге Ирины Войниковой! — выпалил Рома. — Вы тот самый Леонид! Бой у села Калиновка!
Леонид покачал головой и опустился в кресло. «Надо же, — подумал он. — Я теперь герой у этих мальчишек…»
— Рома! — укоризненно окликнула сына Вера Сергеевна. — Ешьте пирожки, ребятки. Если чай остыл, долью кипятка.
— Как настроение, боец? — начальственным тоном осведомился Лёня.
— Боевое, тырщ командир, — поддержал игру Слава. — Хочу на фронт! Рома смотрел во все глаза, а Вера Сергеевна негодующе всплеснула руками. Пограничники рассмеялись, а мальчишка смутился и потянулся за вареньем.
— Почему тебя перевезли за полторы тысячи километров? — нормальным голосом спросил Леонид. — В Нерчинском госпитале точно такое же оборудование.
Слава подъехал к окну и с удовольствием присмотрелся к волшебному пейзажу:
— Оборудование такое же, но медики Шелехова – спецы именно по моему случаю, — он опустил руку и пальцем постучал по аквариуму с розовой жидкостью, в которой стояла его правая нога. — Ток прошёл через всё тело и вышел по ступне. Ей-то больше всего и досталось, даже кожа обуглилась. Хочешь посмотреть?
— Не уверен. Мы, всё-таки, кушаем…
